Очень давно, ещё в школе, читал это произведение. Недавно решил освежить память прочтнением столь понравившейся книги.
Книга о вампире, живущем в замке, в который въехали эсэсовцы чтобы устроить там блокпост.
Жадность немецких солдат выпускает вампира, заключённого в своей темнице, на волю и, не подозревая об этом, подписывают себе смертный приговор…
Мне книга очень понравилась, не пожалел, что прочитал ещё раз.

Начало:
— И так как я буду в Румынии, то это дело неминуемо попадет в мои руки? Вы это имели в виду?

— Совершенно верно. К тому же «обучение» в Аусшвице должно было сделать из вас не только отличного коменданта. Вы, наверное, научились там и обращению с местными партизанами… Так что я уверен: вы быстро справитесь с этим заданием.

— Можно мне взглянуть на бумаги?

— Конечно.

Кэмпфер взял протянутый ему лист и обнаружил на нем всего две строки. Он внимательно прочитал их. Потом еще один раз.

— Расшифровка правильная?

— Да. Мне тоже эта формулировка показалась странной, поэтому я перепроверил. Все точно.

Кэмпфер снова перечитал донесение:

«Прошу немедленной передислокации. Что-то убивает моих людей».

А это просто фрагмент из произведения:

С кряхтеньем поворачиваясь в узком проходе, он умудрился подцепить крест штыком. Металл оказался мягким. Но на этом открытия не закончились: казавшийся неприступным камень стал беззвучно уходить вовнутрь, будто держался на невидимых петлях. Лютц с силой толкнул его и обнаружил, что это всего-навсего тонкая гранитная перегородка, не более дюйма толщиной. Под давлением руки она легко ушла в темноту, и на него пахнуло спертым холодным воздухом. Что-то невыразимо гнетущее было в этом внезапном воздушном потоке, отчего волосы на голове Лютца встали дыбом, а все тело покрьшось мурашками.

«Холодно, — подумал он, начиная дрожать. — Но не может же здесь быть НАСТОЛЬКО холодно!..»

Он попытался успокоиться и вскоре медленно двинулся дальше, толкая лампу перед собой. Но едва он дополз до открывшегося отверстия, как огонь в лампе начал гаснуть. Однако пламя не прыгало и не шипело в тонкой стеклянной колбе, так что нельзя было свалить это на странный холодный поток, продолжавший нестись из темноты. Язычок огня просто медленно уменьшался, постепенно исчезая на кончике фитиля. Лютц подумал, что, возможно, здесь присутствует какой-нибудь ядовитый газ, однако дыхание его было свободным и никакого жжения в глазах и носу он не чувствовал.

— Отто! — крикнул он через плечо. — Привяжи мне к ноге ремень и держи покрепче. Я опускаюсь дальше.

— Может, подождем до утра? Пока станет светлее…

— Ты с ума сошел! Тогда все узнают и потребуют свою долю, а капитан, конечно, возьмет себе больше всех! Мы почти все уже сделали сами, а в результате останемся с носом!

Но Грюнштадт продолжал колебаться:

— Что-то мне все это начинает не нравиться.

— В чем дело, Отто?

— Не знаю. Просто я не хочу здесь больше торчать.

— Перестань скулить, как старая баба! — огрызнулся Лютц. — Привяжи ремень и держи! Если шахта там резко уходит вниз, я не хочу грохнуться.

— Ладно, — нехотя согласился Грюнштадт. — Только быстрее.

Лютц подождал, пока петля потуже затянется на его левой лодыжке, а потом полез дальше, держа лампу перед собой. Ему не терпелось скорее разбогатеть. Он старался ползти как можно быстрее, но узкий проход сильно стеснял движения. Когда он просунул голову и плечи в отверстие внутреннего люка, от пламени осталась лишь крохотная бело-голубая точка на кончике фитиля. Как будто огню не хватало здесь места и темнота загоняла его назад в фитиль.

Лютц продвинул лампу на несколько дюймов вперед, и огонек исчез совсем. В этот момент он почувствовал, что находится здесь не один.

Нечто такое же темное и холодное, как само помещение, в котором он оказался, проснулось и теперь пристально следило за ним, как голодный хищник за жертвой. Лютца начало трясти. Ужас сковал все его существо. Он инстинктивно отпрянул назад, пытаясь убрать голову и плечи из люка, но было уже слишком поздно. Будто челюсти гигантского каменного зверя сомкнулись на нем, и в этой темноте не было ему больше пути ни туда, ни обратно. Его медленно поглощали жуткий холод и мрак, и от этого Ганс почувствовал, что сходит с ума. Он открыл рот, чтобы попросить Отто скорее вытащить его. И в тот миг ледяная волна накрыла Лютца, вошла в его легкие и превратила голос в дикий, нечеловеческий вой.

Ремень в руках у Грюнштадта странно задергался, когда Лютц начал отчаянно лягаться, пытаясь выбраться из каменного мешка. Потом откуда-то издалека раздался крик, полный страха и отчаяния. Внезапно звук оборвался. И одновременно Лютц перестал дергаться.

— Ганс!

Тишина.

Почуяв неладное, Грюнштадт начал тащить ремень, и вскоре из темноты показались ноги Лютца. Тогда он схватил его за сапоги и выволок в коридор. А секунду спустя жуткий вопль вырвался из его груди, разнесся по коридору и вскоре достиг такой силы, что стены подвала зловеще загудели в ответ.

Грюнштадт замер, перепуганный собственным криком. В это время стена задрожала, и на ней появилось множество мелких трещин. Широкий извилистый разлом пролег рядом с тем местом, откуда они вытащили злополучный каменный блок. Лампочки в коридоре замигали и стали гаснуть одна за другой. И, наконец, стена рухнула, осыпав Грюнштадта градом осколков и одновременно выпуская наружу что-то чудовищно черное и холодное. Этот сгусток ледяного мрака в один миг пронесся мимо остолбеневшего Грюнштадта…

И начался ужас.

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться для отправки комментария.